I want more just to be sure!
Задумалась тут недавно над фразой одной знакомой о том, что Хельсинки - это тот же Питер.
Фигня.
Когда истинный христианин и мусульманин говорят о заповедях, они говорят одними словами об абсолютно разных вещах. Хотя бы потому, что мусульманин считает, что Аллах ночью спит.
Это не разговор выпускницы религиведческого института о разных авраамитических религиях, это к тому, что Питер и Хельсинки - те же люди, что говорят одними словами о разных вещах.
Начать можно хотя бы с того, что Петербург построен на болоте, а Хельсинки на скалах.
Питер отрицает всю свою историю до Петра. Ну, Ландскруна-то, положим, ладно, а вот Ниен... Аж обидно. Словно не стоит мельница Штакеншнайдера, "Круглая Рига", словно не раскопали и сам город...
В Хельсинки никто не скрывает, когда город был основан.
В Питере хочется даже не застрелиться, а просто тупо взорвать всё к чертям, в Хельсинки чувствуешь себя даже не человеком - ЛИЧНОСТЬЮ.
Не люблю Петербург. Это город-вампир, город-убийца, город-призрак.
Хельсинки - живой.
Фигня.
Когда истинный христианин и мусульманин говорят о заповедях, они говорят одними словами об абсолютно разных вещах. Хотя бы потому, что мусульманин считает, что Аллах ночью спит.
Это не разговор выпускницы религиведческого института о разных авраамитических религиях, это к тому, что Питер и Хельсинки - те же люди, что говорят одними словами о разных вещах.
Начать можно хотя бы с того, что Петербург построен на болоте, а Хельсинки на скалах.
Питер отрицает всю свою историю до Петра. Ну, Ландскруна-то, положим, ладно, а вот Ниен... Аж обидно. Словно не стоит мельница Штакеншнайдера, "Круглая Рига", словно не раскопали и сам город...
В Хельсинки никто не скрывает, когда город был основан.
В Питере хочется даже не застрелиться, а просто тупо взорвать всё к чертям, в Хельсинки чувствуешь себя даже не человеком - ЛИЧНОСТЬЮ.
Не люблю Петербург. Это город-вампир, город-убийца, город-призрак.
Хельсинки - живой.